Женщины выглядели слишком неестественно в этой тесной прокуренной дешевым табаком комнате с маленьким смотровым окошком под потолком, в которое днем пробивался дневной свет. Рита была здесь уже не в первый раз и откровенно веселилась. Ванесса была очень убедительна в описании прошедших событий.
«- Согласна ли я с синьориной Фьорентино? Безусловно. Добавить? Конечно же, есть. Моя подруга опустила некоторые детали, так что, раз Вы просите, синьор Перуччи, я восполню пробелы. Тот амбал, которого упоминала синьорина Фьорентино, не был расстроен… Что? О, боги, нет, я не опровергаю ее показания! И не перебивайте – это так некрасиво с Вашей стороны. В общем, тот мужчина откровенно бесил меня своим существованием. Смею предположить, что абсолютно бесцельным и бездарным. Узкая рубашка от Кевина Кляйна, обтягивающая все его жиры, которых, к слову, было больше, чем могли вынести мои глаза, не делала его настолько крутым, насколько он пытался казаться, подкатывая к нам с отнюдь не двусмысленными предложениями. Прекратите издавать звуки, Перуччи, они меня раздражают! Что Вы жужжите как… Что? Синьор? Аха-ха, похоже, Вы устали. Я – синьора. Хамлю? Я? Вам? И что с того? Штраф выпишите? Ну-ну, не переживайте, не обеднею. Да не краснейте же так отчаянно! О нет, прекратить смеяться, когда Вы так меня веселите, я не могу. Не против, если я закурю? В прочем, хуже от этого здесь запах не станет. Кстати, что Вы курите? Такое амбре... Ну, ладно, как хотите, давайте вернемся к делу. На чем я там остановилась? На том, что мужчина в клубе меня бесил? Ой, да ладно, это не суть как важно. Вам Ванесса все сказала – мне добавить нечего. Утверждала обратное? Когда это? Синьор Перручи, Вы заставляете меня усомниться в Вашем благоразумии. И профессионализме тоже. И да, именно это меня и веселит. Хамка? Я? Это я еще не хамлю. Но, как я вижу, правда глаза колит, да? Расслабьтесь. Я уже опасаюсь, что с Вами удар случится. Пусть лучше тот аппетитный юноша в форме сделает нам всем кофе. Гарсон!... Что, простите? Я сказала аппетитный? Да, и что? Я могу назвать его сексуальный, но аппетитный ему больше подходит. Причем тут мой супруг? Синьор Перручи, мне Вас вернуть к следствию или сами справитесь? Да Вы просто зайка… И что, что я смеюсь? Не плакать же. Проверите меня на наркотики? Вперед! Авось что найдете. Нет, я не подтверждаю – я интригую. Что я могу сказать про пожар? Это было зрелищно. Еще что? Да ничего. А, хотя, постойте… Сообщу Вам по большому секрету, я видела, как одна из девушек в откровенном наряде разливала по барной стойке абсент. А затем подожгла эту дорожку. Будете спорить со мной и утверждать, что зеленое пламя было не зрелищным? Печальным?! Ну вот, а я так старалась. Что, простите? Ах, нет-нет, поджигала не я. Я лишь старалась убедить Вас, что это было зрелищно. Что еще видела? Хм, видела танцы на стойке. Да, почти посреди пламени. Кажется, тогда-то кто-то и загорелся, когда попытался стянуть меня со стой… то есть стянуть танцующую девушку со стойки, а меня и Ванессу оттолкнуть подальше от огня».
Рита тяжко вздохнула, словно бы с сожалением, следы которого не были видны ни в нахальном взгляде, ни в ироничной улыбке. Небрежно затушив сигарету, женщина откинулась на спинку чертовски неудобного стула.