29.10.2010
13:00
Все мы братья не только по крови, но и по другим анализам. Кьоджо, Особняк ->>Дом отца->>
- Мама!
Так начался ее день: с объятий теплых детских ручек, охвативших стремительно ее шею. Бьянка стоит почти на коленях, чтобы расцеловать Викторио, которого не видела целую неделю, хотя ей казалось, что вечность.  Мальчик звонко и проворно чмокнул ее в губы и повис на шее, когда следом за ним вышел седовласый мужчина, чьи серебристые пряди волос придавали его моложавому лицу с волевым подбородком еще больше шарма. Он терпеливо дождался, пока его дочь закончит приветствие с сыном, успевшим выложить все новости своего недельного пребывания у деда в гостях за десять минут, путаясь в буквах и словах, почти задыхаясь от собственного восторга. Шавена, улыбаясь, выслушала все, утвердительно кивая головой.
- Ты молодец! - радостно вскрикнула она и поцеловала Викторио в макушку. - Иди, забери свои вещи.
Она привстала, освободившись от ручонок Виктора, и, наконец, обняла приветственно отца, провожая взглядом через плечо мужчины торопливого мальчика, спешившего забрать свой рюкзак.
- Ты взяла отпуск? - его рука гладит ее спину и, легко отстранившись от нее, он заглядывает в глаза. - Может, погостите у нас все вместе? Нам будет не хватать шума, - Бальдазар улыбнулся. - И Барбара привыкла уже готовить на завтрак лепешки из кукурузных хлопьев. Гадость редкостная, но мы уже привыкли. Винсан же переживет, если ты покинешь его на недельку?
В его голосе послышались отцовская ревность к мужчине, который мог проявлять заботу по отношению к его дочери, который видел ее каждый день, когда он лишь урывками, и очень скучал. Даже если этот мужчина был его родным братом. В укромном уголке  любви Бьянки к отцу мелькнули теплые огоньки  признательности за его всеобъемлющую любовь, всегда щедрой и откровенной.
- Мы будем очень рады Даниэль, - продолжил он, стараясь не морщить лоб и не выдавать надежду в интонации, чтобы сохранить благородный вид покинутого родителя.  Почувствовав резкое столкновение в районе колен, Бьянка пошатнулась и положила ладонь на богатую темно-русую шевелюру Викторио, с разбега обнявший ее за ноги и заливаясь смехом, что оказался таким сильным.
- О, папа, Вам с Барборой впору завести еще одного ребенка. Я ей об этом говорила. Я же вижу, как она любит нянчиться с Викторио. Она будет хорошей матерью, - Шавена не кривила душой, питая к своей мачехе теплые чувства без сожаления, что ее настоящие родители были вынуждены расстаться 25 лет назад и скрыть свой позор. Брат и сестра больше никогда не виделись, теперь их разделяли километры. Бальдазар  грустно улыбнулся, словно прочел ее мысли. Он всегда знал о ней больше, чем кто-либо. Это вызывало прилив счастья - иметь рядом такого любящего человека, казалось, непозволительной роскошью,  но и пугало, когда она видела, как любит ее отец маленького Викторио с его большими тайнами.
- Завтра Бал, может, после него мы приедем к вам на пару дней.
- Де, а ты с нами пойдешь на бал? - Виктор с серьезным видом крепко сжал три пальца мужчина своей ладошкой, вызвав смех Бальдазара.
- Если ты меня приглашаешь, конечно,  я не могу тебе отказать.
- О! - мальчик радостно вскрикнул. - И Барбару с собой возьмем, и Даниэль!
Бьянка взяла рюкзачок Викторио и, улыбаясь, подтолкнула его к двери, быстро чмокнула отца, прощаясь с ним до завтра.
- Передавай Барбаре привет.
Она остановилась в дверях, словно что-то хотела ему сообщить, но не могла решиться. Он бы смог ей помочь, как делал это всегда, с самого ее рождения. Но пойти на предательство Бьянка не могла, нити секретов, терзавших ей душу, тянулись к чужим жизням, за которые она в ответе. Улыбнувшись, Шавена махнула рукой подозрительному отцу, пристально смотрящего за вдруг изменившимся лицом дочери, и закрыла дверь.
Всю дорогу Бьянка слушала рассказы сына, как он проводил время с дедом. О рыбалке, где они поймали огромную рыбу: Виктор вытащил ее сам, дедушка лишь слегка помог, а вечером Барбара пожарила ее на ужин и она показалась ему самой вкусной рыбой на свете. Мальчик заверил Бьянку, что когда он вырастит, в их доме всегда будет свежая вкусная рыба, которую он будет ловить сам, потому что дедушка ему все-все показал и теперь он все-все знает. А вечером, заверил Виктор, сжимая ремешки от своего кресла, они играли в ковбоев, в пиратов, в чудовищ и искателей приключений, а потом они смотрели мультфильмы, о чем сказано было очень тихо, давая понять, что это секрет, но он не мог удержаться, чтобы не поделиться. Бьянка хитро глянула на притихшего сына, который только скосил в ее сторону глаза, ожидая последствий, однако, она только растрепала его волосы.
Машина припарковалась  неподалеку от детской площадки в парке Сагредо. Отстегнув Викторио, Бьянка вышла и обошла купер, раскрывая дверцу пассажирского сидения, помогая сыну выйти и не запутаться  в ремнях детского кресла. Его неловкие порой движения, вызывали томящую боль в сердце, казалось, от подобной любви можно было умереть. Хотелось продлить каждую минуту этих движений, запечатлеть в памяти, чтобы спустя многие годы, ощущая старость, сидя в кресле, вспоминать, вспоминать и вспоминать. Не успела она натянуть вязанною шапочку на темно-русую макушку, как Викторио стартанул на детские качели, сходу заводя знакомство с какой-то светловолосой девочкой его возраста, через минуту уже болтая ногами в воздухе и о чем-то щебеча с новой подружкой.
Бьянка присела на скамью, любуясь сыном. В память, как ссор в глазах, врезалось бледное лицо Ринаты, чья жизнь была под угрозой, как и жизнь ее ребенка, как и судьба его отца, как и жизнь Бьянки, которая  готова была держать в секрете то, о чем была обязана сообщить Совету. Она готова была дать матери насладиться счастьем  своего ребенка. Помочь, подсказать, как выжить в том мире, куда ее бросили без предупреждений и сожалений, как котенка от матери в большой незнакомый мир улиц с ее скрытыми и явными угрозами. Ребенок Вальянт родится таким же, как Викторио: новое поколение, о котором так мечтает Антонио.
Она извлекла из сумочки телефон и посмотрела с ожиданием и надеждой на дисплей, взывая Ринату к благоразумности пойти ей навстречу. Но телефон предательски молчал. Вздохнув, Шавена набрала номер Даниэль.

Дисплей погас, унося с собой голос Даниэль и короткие гудки завершенного разговора. Бьянка убрала телефон в карман с неким сожаление, гнетущим ее состоянием неизбежного, так отзывалось то, что, возможно, она бессильна перед  страхом Ринаты – и минута передышки исчезла с прощанием Даниэль. Только маленький Викторио и эта девочка помогали ей отвлечься от тех тягостных неприятностей, назойливых волнений и мыслей, внося те приятные хлопоты, которые были только за радость. Заботиться о других она любила всегда, эта особенность родилась вместе с ней и вместе с ней умрет. Может быть, эта и была любовь, которая прописана в Библии, бескорыстная любовь к ближнему.
Она оборачивается на приветствие и с секунду,  продлившуюся, казалось,  час, приходит в себя, когда видит перед собой Ринату, с ее округлым животом, всегда умиляющий взгляд, когда можно лишь позавидовать будущей радости матери, но сейчас на лице которой неподдельное смятение и отчаяние загнанной в угол женщины.
- Здравствуйте, Рината, - сказать, что она была удивлена, и голос ее выдал, ничего не сказать. Бьянка думала, что пройдет больше времени прежде, чем она увидит синьорину Вальянт и, признаться, боялась опоздать. Взяв себя в руки, она собралась с мыслями и придвинула к себе сумочку, тем самым предлагая девушке сесть. - Как Вы сегодня себя чувствуете?  Признаться, я думала, что увижу Вас не скоро.

Отредактировано Бьянка Шавена (2010-12-15 00:36:01)

Пока Рината приходила в себя от собственного, казалось, вынужденного поступка, Бьянка рассматривала ее, словно через призму увеличительного стекла. То ли свет падал иначе, то ли за волнениями, которые она вчера испытала, сейчас девушка открывалась для нее по-новому. Слабость, изнуряющая ее тело, не вытеснила силу тренированных мышц,  закалённых в танцах, лицо выглядело усталым, но живые, противоречивые глаза били энергией и жизнью вопреки неуверенному голосу. Бьянка задалась вопросом, кто же все же может быть отцом ребенка, которого носит Рината под сердцем, кого так сразило ее женское очарование, что он попрал Кодексом.
- И все же Вы здесь, - она хотела заметить, что странным образом, но продолжила, - и я этому рада.
Бьянка уловила  взгляд, с  которым Рината посмотрела на играющих детей, среди которых бегал, как укушенный шмелем, Викторио, сбивая их и помогая встать, кидая на ходу свое визгливое «извини». Она понимала ее страх: первые годы жизни своего сына Шавена не спала ночами, и не потому, что он приносил, как и каждый порядочный ребенок, много суеты и хлопот, она опасалась, что о нем узнают, правда для стаи могла бы обойтись им ценной собственной жизни. Рината задает вопрос, но ответ выскакивает сам, радостно вскрикивая и подбегая к Бьянке.
- Мама, - он кинулся, обнимая ее за колени, повисая на них грузом в пятнадцать килограмм маленького складного тела. Он кидает взгляд на светловолосую девушку и немного смущенно снова обращается к Бьянка, - дай сок!
Шавена поворачивается к Ринате, одновременно рукой открывая маленький рюкзачок, где всегда был сок для Викторио, всем известный, как жуткий водохлеб. За его вечными играми, он терял столько жидкости, что сок истреблял пачками, игнорируя любые попытки матери всучить ему обычную воду. Она достает пакетик яблочного сока и раскрывает его, пока Викторио все еще весит на ее ногах и иногда поглядывает на синьорину Вальянт.
- Викторио, познакомься, это синьорина Вальянт,- она просунула трубочку в специальное отверстие и дала мальчику. Виктор открыто посмотрел на девушку и улыбнулся очаровательно белыми и острыми зубками.
- Dell' Iciarchia, синьорина Валянт, - отчеканив каждое слово, он жадно припал к пакетику и замолк, не останавливаясь, делая глоток за глотком и не сводя взгляд с ринатинных глаз,  хитро улыбаясь им.
- Сможет, - Бьянка улыбнулась, отвечая на вопрос Ринаты, быстро пальцами проскальзывая под шапку сына и касаясь мокрых от пота волос. - Природа лучше нас с Вами знает, как сделать так, чтобы во всем было равновесие, сложности создаем только мы. Дети не ощущают тех проблем, которые видите вы и мы, - под словом «мы» она подразумевала стаю, не было причин скрывать разделение двух миров, существующие во вражде, и рождать надежду в сердце матери, что все будет хорошо. Уверенность была в обратном, что для нее все казалось сейчас кошмарным сном или уже неотвратимой действительностью. - Только мы, а не природа, закладываем систему восприятия мира. Если кто-то хочет, чтобы его ребенку было проще жить, он адаптирует его под общепринятые рамки. Но это не Ваш случай, к сожалению. И не мой…
Викторио, наконец, допил и отдал опустошенный пакетик обратно. Он все еще рассматривал девушку, потом попросил Бьянку склониться к нему ближе и прошептал, насколько мог тише, не рассчитав свои возможности.
- Она очень красивая, - и получив согласный кивок матери, сорвался с места на детскую площадку. Шавена рассеялась комплименту сына и повернулась к Ринате, в надежде, что она не обиделась на маленького Виктора.

От вопроса Шавена опешила и на секунду с удивлением и неким страхом взирала на Ринату. Первый раз за все время она задалась вопросом, насколько далеко может зайти в откровенности и ответить правдой на вопрос, поставив своего малыша под опасность. Рината оперировала правдой, как ребенок, и не была готова получить  истину, чтобы потом не навредить Викторио. Она ничего не знала о них, об их законах, и своим неведением била прямо в точку. Благо по близости не оказалось лишних ушей. Если раньше разговор был двусмыленен, то сейчас он приобрел опасную однобокость. Но это был верный вопрос, который позволял судить ей о том, что вообще Рината может знать о вервольфах.
- О, Боже, Рината, об этом я и говорю. Вы нас совершенно не знаете! Прошу, поддерживайте двусмысленный разговор, не стоит недооценивать наш слух, - Бьянка улыбнулась, чтобы не выглядеть рассерженной, и взглянула в сторону Викторио, который  не по-детски ловко успел схватить свою новую подружку  за руку, балансирующую на самом краю верхней ступени лестницы и затащить на площадку. – Мы живем по строгим законам, прописанных  много лет назад, и за свое существование и действия несем ответственность. Ваш вопрос меня удивил, и это произошло бы не только со мной, а с любым из нас. Вы неприкосновенны. Мы живем среди вас, учимся, работаем, имеем друзей, но заводить близкие отношения, причинить вред – табу. Единственная какая-то гарантия выжить для меня и моих близких – жить по двум законам. Этому учат с самого младенчества. Сейчас Вы владеете только одним, к которому привыкли, как дышать, но для нашего Кодекса Вы еще, простите за фамильярность, только в зародыше и подвергаете себя и ребенка  своим не знанием опасности.
Бьянка решила пока оставить вопрос без ответа. Она достала из сумочки блокнот с ручкой и, написав на листочке адрес, надорвала линию, протянув  Ринате.
- Это мой адрес, где мы сможем спокойно поговорить без опасений, что нас услышат, если Вы захотите знать больше и правильно этим  пользоваться. Сейчас постарайтесь следить за своим здоровьем, и прошу Вас оставить этот разговор строго между нами, - твердый голос соединился с теплым взглядом. - Я постараюсь помочь всем, чем смогу.

Долг столкнулся с милосердием и любовью ко всему живому в одном человеке или волке, здесь не было принципиально важно, но важно было то, что Бьянка погрязла в тайнах, которые порой душили ее ночами.  Ее служебным долгом перед стаей было сообщить о Ринате, о  той угрозе, что она представляла для всех  Антонио и Совету, но ее сердце велело молчать и помочь этой девушке выбраться и жить достойно, и оно выигрывало перед законом Кодекса. Может быть, виной тому была смерть ее близкой подруги в детстве, или Викторио, который являлся первым представителем полукровок в стае, живя незаконно, подвергаясь, каждый день разоблачению и тому, к чему может оно привести. Дети, рожденные от человека, и волка были вовсе иными, не такими, как Бьянка или даже Даниэль, перерожденная от укуса. Но сейчас страха не было, уступая место желанию докопаться до истины и спасти жизнь еще одному существу. Шавена задумалась о том, говорить ли Ринате про Лионкура, с которым, как оказалось, синьорина Вальянт была знакома, преподавая дисциплины танца в Академии Винсана. Узнав, что она работает под боком у дяди, Бьнка не на шутку испугалась, что он со временем быстро обо всем догадается, но Рината уже должна была выйти в декретный отпуск и  шанс, что она пересечется с Альмейда падал.
- Не единственный, поэтому я и прошу Вас быть предельно аккуратной. Я рискую помогая Вам не меньше, чем любой в этой истории, - Бьянка посмотрела на Викторио с легким прищуром, словно зрение подводило ее, хотя оно, как и всегда оставалось острым и внимательным. Она снова повернулась к Ринате и взглянула ей прямо в глаза, - Синьорина  Вальянт, а кто отец ребенка?
Это интересовало ее с самого момента как правда, неожиданно открылась взору Бьянки, но задать вопрос она не решалась, ожидая, что Рината ей откажет в правде. Она подозревала это и сейчас, но если они хотят, что бы все получилось, то должны быть откровенными друг с другом.

Не смотря на то, что это был полдень, день заметно сократился и по-зимнему рано окрасил небо вестниками сумерек, где Бьянка нашла прибежище взгляда, когда Рината повесила  в воздухе свой ответ и сбежала. Не оборачиваясь на беглянку, гонимую собственными страхами, она сидела, не подвижно рассматривая горизонт над верхушкой упрямых в своей зеленой природе елей. Все снова начинало казаться нереальным и хладнокровный, здравый разум уступал месту подозрениям пережитому когда-то сюжету, когда ночи были бессонные, раздутые и долгие от приходящих кошмаров. Спала ли Рината? О чем она думает, когда есть время отдаться во власть своим мыслям, способным загнать в клетку отчаяния? Вздрагивает ли ночью, прижимая горячие ладони к животу, пытаясь защитить то нечто ей не знакомое внутри себя от любой угрозы, будь она вымышленной или реальной? Словно перечитываешь  книгу, отложенную на полку библиотеки четыре года назад, утирая слезы от пережитых переживаний.
   Сумерки сгущались над опушкой рощи и Бьянка будто опомнившись от сна, поискала глазами Викторио заметно подуставшего и притихшего у основании горки. Он о чем-то перешептывался с девочкой, загребая в ладони песок и высыпая его рядом на песчаный холмик, по которому можно было судить, что это была не первая горстка в детских ручках. Детей поубавилось и площадка, казалось пару минут назад вибрировавшая от гула, сейчас умиротворенно скрипела цепями качелей, хрустела от песка под детскими ботиночками и устало что-то рассказывала кому-то детским голосом. Написав Даниэль смс, что планы поменялись, Шавена взяла сумку и рюкзак, направилась к сыну, поднявшего в этот момент на нее глаза. Перспектива поехать в гости к Фабриано его не обрадует, но голос Беато слишком ее взволновал, поэтому придется хитростью уговорить Викторио заехать в гости.
- Малыш, нам пора. Прощайся с друзьями, - оставалось пару шагов до горки, но Бьянка остановилась, чтобы не вмешиваться в тот мир по ту стороны черты на песке. Прощание не затянулось слишком долго, Викторио, как и многие дети, кинул свое уверенное «пока», наивно и искренне веря, что завтра встреча состоится вновь, не вкладывая в это философское понимание и пошлые взрослые страхи. Бьянка протянула рюкзачок, и положила ладонь на спину сына, ощутив прохладный жесткий материал капюшона от курточки.
- Устал?
Викторио помотал противоречиво головой, хотя его глаза говорили сами за себя.
- Я хочу кушать, -  шаркая через каждый шаг по песку ногой, словно сбивая невидимые камни, отчего ботиночки покрылись тонким слоем пыли, он резко затормозил и нагнулся вниз, пальцем нарисовав на мысках улыбку и глазки. Когда Викторио разогнулся, выставил вперед пальчики, на  каждом красовались серые от грязи круги. Заливисто издав смешок, он стукнул ногу об ногу, словно еще больше пытался привлечь внимание матери. Бьянка улыбнулась, от того, как ярко и забавно Викторио радовался любой мелочи.
- Теперь они улыбаются.
- Но теперь, - она снова взяла его за руку, обхватив пальцами выше запястья, - грязнуля, скрести свои ручки и терпи, пока мы дойдем до машины.
Он снова смешно хохотнул и картинно, не попадая, скрестил, как мог, пальцы между пальцами, разглядывая так, словно первый раз видел. В машине Бьянка извлекла из бардачка влажные салфетки и, склонившись над уже пристегнутым Викторио, вытерла грязные пятнышки.
- Малыш, нам надо будет по дороге домой заехать в гости, - Викторио с ожиданием поднял глаза. - Мы заедем покушать и навестим дядю Беато.
Детские брови сошлись на переносице, грозясь там и остаться, если Бьянка действительно не пошутила, губы обидно поджались, сдерживая протест. Эта реакция больно резанула по душе, но она старалась не делать из этой ситуации что-то из ряда вон выходящее.
- Мы ненадолго. Хорошо?
Получив молчаливый кивок, Шавена улыбнулась и чмокнула Викторио в щеку, который тут же вытер ее, но зарделся краской.
По пути к дому Фабриано было кафе, где можно остановиться. Бьянка надеялась на то, что после обеда сына будет клонить в сон, и тогда их пребывание у Беато пройдет менее болезненно для всех них троих.

15:30
Гостиная