Гостиная.
29 октября. Полдень.

Странно, как причудливо иногда складываются обстоятельства. Беато еще в детстве довольно скептично, с малой долей симпатии, относился к своей младшей сестре, посмевшей свергнуть его с единоличного царствования в сердцах родителей, сейчас же он искренне любил ее, пожалуй, даже чуть больше, чем себя и уж совершенно не так, как подобает любить брату сестру. Его взгляды и прикосновения несли в себе те чувства и трепет, что присутствуют в отношениях мужчины к женщине не скованных родственными узами, но его это мало заботило, так же как и вообще все условности бытия, сформированные долгими веками глупыми людьми, лишь малая часть из которых действительно стоила внимания.
Самолюбие – та черта, которая заставляет нас полюбить ближнего своего, отыскивая в нем свои черты. Именно этим Беато и занимался, наблюдая за тем, как педантично она нарезала мясо на мелкие кусочки, улыбалась, разговаривала. К великой радости она всегда все понимала и не требовала от него больше, чем он мог дать, отдавая должное его занятиям и стремлениям. Андреа была одной из немногих, кто действительно мог смириться с его натурой и не пытался ее переломить.
- Я постараюсь вырваться, как можно скорее, - допивая свой кофе, Фабриано прислушивался к разговору, доносящемуся обрывками фраз и смешков из гостиной. Не сказать, чтобы он был раздосадован, но ему всегда было крайне неприятно делить внимание сестры с другими, тем более, с людьми. К ее возвращению Беато еще дальше улетел в свои мысли, несколько помрачнев, но все же откинулся на спинку стула, поднимая взгляд к Андреа и прижимая к себе ее руки.
- Вернусь, - с вздохом сожаления отстранившись от объятий сестры, Беато одним глотком допил остатки в кофейной чашке и встал, снова на секунду притягивая девушку в свои объятия и поцеловав на прощание, отправился в свою комнату, подготовиться к важной встрече.

Спальня Беато.

Бар и диванная зона
29/10/10 7:00 - 15:15

Повисая на своих соратниках по ночному бдению, Дани скорее испытывал нежелание в самостоятельном передвижении по причине тягчайшей лени, обрушившейся после n-ого количества испитого алкоголя, чем из-за острой необходимости, продиктованной ножной и общей телесной немощью. Подобное состояние было отличным отвлекающим маневром, чтобы без зазрения совести полапать Еву за выдающиеся места, а заодно и припечатать парочкой поцелуев, которыми пришлось одарить и Ксандра, исторгающего недовольные рычания из-за подобного упущения и беспечного игнорирования со стороны Лионкура к своей персоне.
Водрузившись на заднее сидение, Даниель принял его в свое исключительное пользование и закинул ноги сначала на спинку водительского кресла, потом не обошел стороной и сидение пассажирское, демонстрируя чудеса гибкости, но остановился все-таки на положении полнейшего возлежания, отправив не помещающиеся в салоне ноги встречать пролетающих насекомых за пределами автомобиля. Будучи полностью погружен в гармоничное созерцание внутреннего мира, он мало отвлекался на все происходящее вне его самого и только изредка открывал глаза, в которые тут же било солнце, отчего приходилось щуриться и исподволь обозревать небесные широты, как в обсерватории, открывающиеся с заднего сидения кабриолета. На какой-то краткий миг, уйдя настолько глубоко в измышления по поводу судеб мира, Даниель не сразу обратил внимание, что Ева и Ксандр своей дружеской рукой пытаются вывести его из кататонического ступора. Скептично оглядев обоих, он уже набирал в легкие побольше воздуха, чтобы устроить мини-истерику по поводу того, что его смеют тревожить во время сна, то есть глубоких размышлений, но всплывшая в мгновение ока предыстория, привела его в более благостное расположение духа и он, молча, что было крайне на него не похоже, угрюмо, что вообще не вписывалось ни в один учебник, повествующий о нем, направился вслед за друзьями в пансион, а далее и в комнату Евы. По пути он предпринял пару попыток затеряться в толпе полуголых сонных студенток, но стоически сдержался, и добрался до пункта назначения и, даже, сдержав вздох огорчения, плотно прикрыл дверь за их распрекрасной компанией.
Оказавшись в святая святых Веньер, Даниель не мог удержаться, чтобы не обшарить все помещение, выискивая горы трупов убиенных любовников под кроватью, а также провести ревизию съестных припасов, в которых остро нуждался желудок. К своему глубочайшему огорчению ни того, ни другого он не нашел и интерес к комнате пропал. А посему иных вариантов, кроме как составить Еве компанию в душе, Даниель не рассматривал. Не сильно озаботившись тем, что крыло это женское и душевая соответственно, тоже, он, закинув на плечо полотенце, добытое нечестным путем у Веньер, совершенно спокойно проследовал в помещение, где предавались банным процедурам студентки академии. Дабы не навлечь на себя гнев женского студенческого состава и коменданта, который до сего момента не был им замечен, он решил скрыться в той же душевой кабинке, что и Ева, дабы обезопасить себя, и если что выставить ее перед собой, как щит.
- Подвинься, - орудуя локтями, он отвоевал себе место под водными струями, и, отгородив их от остального пространства плотной занавеской, вылил на себя большую половину флакончика с гелем для душа, над которым вволю похихикал, приглядевшись к розовой этикетке, гордо носящей фирменный лейбл «Barbie», сделав себе заметку для будущих подтруниваний. В ближайшие полчаса из душевой кабинки, оккупированной двумя оборотнями вслед за недолгим хихиканьем, доносились невнятные шорохи двойного толка и исступленные стоны, грозящие перебудить ту часть общежития, что еще не встала, и поднять на уши, тех, кто сонными мухами плыл по коридорам. Стоны сопровождались шипением, складывающимся в слова: «еще», «ниже», «ну же», «сильнее» и «давай», которые в конце свелись к логическому завершению и вздохам полнейшего удовлетворения. Вслед за последним шорохом, занавеска распахнулась, являя свету и невольным слушателям-зрителям Даниеля, разрумяненного и полностью удовлетворенного. Оставив Еву, он наскоро вытерся полотенцем и, опоясавшись махровым лоскутом, последовал проведать Ксандра, возжелавшего остаться в комнате и отказавшегося совершать водные процедуры в общественном месте.
Нашелся Лафает там же, где и был оставлен, единственное, что изменилось возросшая горка пепла и окурков. Уже через пять минут чистенькие и опрятные, они пустились в путь, обозначенный Ксандром. В порту пробыли совсем недолго, а за перепалкой с Евой время вообще пролетело в секунды, и уже выезжая на дорогу, Ксандр дал полюбоваться добытым «материалом» для грядущего развлечения. Свое отношение к наркотикам Дани не скрывал, оно было сугубо положительным в определенных условиях, и определенных обстоятельствах. Отвесив по плечу Ксандра одобрительный шлепок, он переместился на заднем сидении, заняв место по центру, высунув голову между двух передних сидений, желая быть в курсе происходящих событий и следить за дорогой, а заодно отвлекать Еву, «вставляя ей палки в колеса» или лишним словом, или вскриком, или резким движением, что тоже довольно быстро наскучило.
Заправка всплыла посреди дороги, как пустынный оазис, грозя принести собой развлечение и подкрепление. Что такое еда для голодного волка? Еда – это все! Тем более утренняя трапеза, составляющая залог успешного дня, она была крайне необходима молодому растущему организму, запасом витаминов перед грядущими шалостями. Во время поедания всплыло еще одно благоприятное обстоятельство в виде звонка Ри, день в любом случае начал налаживаться и, завершая свою беседу с другом, Дани выскочил на улицу, ожидая своих сотрапезников возле автомобиля. Ева и Ксандр не заставили себя долго ждать и, сияя сытыми и довольными улыбками, они снова пустились в путь, приведший их, наконец, к вилле Фабриано.
- Да он не сказал ничего конкретного, решил слиться с природой, скрывается от предполагаемых обязательств по украшению дома, - как мог, Даниель посвятил Лафаета в курс о местопребывании его старшего брата, ничего более точного он и сам не знал. – Кстати, нам надо успеть подготовиться к балу! – перекинувшись через спинку пассажирского сидения, Дани навис над Лафаетом, призывая отнестись со всей серьезностью к грядущему мероприятию и важности подготовки к нему, надеясь на поддержку Веньер в этом вопросе.
- Ой, да брось, к чему подобная скромность! Любая будет счастлива, узрев на своем пороге такого завидного жениха, - потрепав Лафаета по макушке, Лионкур поспешил подбежать к дверям, уворачиваясь от летающих камешков, разбивающих вдребезги ни в чем не повинные фонарики и продолжая лепетать что-то о тайной любви Андреа к Лафаету.
Возложив одну руку на плечи девушке, Дани притянул свою сообщницу поближе и нажал на дверной звонок, тут же нацепив улыбку до ушей, готовясь с порога распевать «Happy Birthday!».
Двери распахнулись, горничная предстала перед Лионкуром и Веньер вместо самой именинницы.
- Добрый день, - с немеркнущей улыбкой, Дани выставил перед собой девушку, - а мы пришли поздравить Андреа! – подталкивая ее в спину, он с неуклонностью танка продвигался на шум и аппетитный запах в обеденную комнату.

Бар и диванная зона>>>
29 октября 2010 года, 15:15: « К сожалению, День Рождения…»

Трое в лодке, не стесняясь собаки...

Солнце поднималось все выше и выше в небо, ослепляя своим колким утренним светом. Как беглецы мимо проносились по-осеннему желтеющие поля пред горными массивами, мелкий кустарник с покрытыми тонкой коркой инея листьями, редкие усадьбы и машины, мчащиеся вон из Сагредо навстречу новому дню. За все время, которое ушло у них на то, чтобы добраться до пансиона, в машине было произнесено минимум слов: только радио еще по-утреннему уныло, с неявной претензией на задор, что-то подвывало под шум свистящего ветра, нещадно треплющего волосы ребят. Ловко завернув на стоянку перед пансионом, Ева умудрилась занять самое выгодное место, расположенное ближе всех к входу, юркнув на него прямо перед носом еще одной загульной души, которая решила освежить и тело, и мозги перед учебным днем. Или вовсе примчалась эта душа, чтобы отоспаться. Да, последний вариант был наиболее вероятен. Самодовольно усмехнувшись, Веньер живенько выскочила из машины и уже собралась было чинно подхватить Ксандра под белы рученьки, как вспомнила, что не пристало хорошей хозяйке гостя забывать в машине. Круто развернувшись, они вернулись, чтобы растолкать Даниеля, который, удивив всех и каждого, молча пошел следом за ними.
Еще сонные полуголые студентки, но при параде на лице циркулировали по коридору, обмениваясь сплетнями или стараясь незаметненько для окружающих выпроводить своих засидевшихся, а, точнее, залежавшихся ухажеров. Появление в пансионе Ксандра и Даниеля вызвало заметное оживление вокруг и Ева, подобно ревнивой супруге, поспешила скрыться вместе со своими гостями в своей комнате, заперев дверь на ненадежный замок и только тогда успокоившись: бегать потом в поисках Лафаета и Лионкура и вытаскивать их из коварных сетей юных и раскрепощенных особ пансиона, который был похлещи любого публичного дома, желания совсем не было. Уж лучше пусть будут под рукой и в зоне видимости. Заметив, что Дани настырно что-то выискивает в комнате, Ева, иронично ухмыльнувшись и покачав головой, открыла шкаф, чтобы достать оттуда чистую одежду.
- Я в душ, а вы тут пока развлекайтесь без меня, – дала особое разрешение на безобразие Веньер, без излишней скромности и стеснения скинув с себя кофту и выйдя в такой виде в коридор, а там добравшись и до душевой, где народу было ничуть не меньше, чем в коридорах, где стоял немыслимый галдеж. В общем-то, он стоял в пансионе круглосуточно, с редкими перерывами во время обхода комендантши.
Секундное уединение в душевой кабинке было прервано наглым вторжением в нее Лионкура, который, видимо, посчитал такое соседство наиболее безопасным. Выразив в резких и вполне доходчивых выражениях свое недовольство и попытавшись избавиться от Даниеля и вернуть себе кабинку в личное пользование, Ева потерпела поражение, так еще и спалилась с гелем Барби, который, все же хихикая, вырвала из рук оборотня и отправила подальше от него, вновь попытавшись выставить вон Лионкура, пихая того во все части тела, до которых могла дотянуться в столь ограниченном пространстве. В итоге, все-таки смирившись со своей участью, Веньер взяла в руки баночку с шампунем и, надавив, чтобы выдавить его содержимое на руку, умышленно промахнулась, засветив струей жидкости в лицо соседа. Довольно хихикнув, собралась было продолжить банную церемонию, но, видимо, в отместку получила мыльной мочалкой в грудь. Еще несколько секунд борьбы и все венчается взаимным намыливанием головы, натиранием спинок и довольными стонами вперемешку с комментариями и руководствами к желанным действиям, которые покорно или же не очень, но исполнялись. Вскоре занавеска распахнулась, выпустив на волю сначала Даниеля без видимых глазу увечий, а затем и Веньер, игнорирующую любопытные взгляды других студенток, ставших невольными свидетельницами происходящего. В свою очередь, приведя себя в относительный порядок и намотав на тело полотенце, Ева отправилась следом за Лионкуром обратно в комнату, которая теперь являла собой кошмарный сон туберкулезника. Кажется, не обращая особого внимания на аромат табака, Веньер с нерасторопностью и критичностью, свойственной всем девушкам, выбрала себе другой наряд, а не тот, что извлекла из шкафа раньше. Потом передумала и достала предыдущий, а затем, совсем передумав, выудила другой откуда-то из недр шкафа. Одевшись только на половину, она, словно бы неожиданно вспомнив, от чего красочно всплеснула руками, поспешила к фену, шум которого перекрыл все остальные звуки пансиона, приводя в порядок торчащие во все стороны волосы волчицы. Меньше торчать они не перестали, но теперь это было не случайное, а весьма художественное «торчание».
Настроение после душа улучшилось, из-за чего езда по узким дорогам стала быстрее прежнего. Не имея ни малейшего представления, что могло понадобиться Ксандру в порту, она и Дани смиренно ждали его возвращения, по привычке препираясь и внимательно наблюдая за местностью. Не заметив через 15 минут при Ксандре мешков с рыбой или хотя бы банок с икрой, даже не приметив гарпунов и китовых тушек, не найдя на одежде оборотня пятен крови или следов страстных укусов на видимых участках тела, Ева и Даниель тяжко вздохнули и приготовились к дальнейшей транспортировке. Пункт назначения – город, чтоб покушать. При словах о еде желудок одобрительно что-то тихо буркну, пока Веньер разворачивалась, чтобы выехать с территории порта. Не ожидая увидеть в своей машине такое количество наркотиков, которые, как выяснилось, и были причиной 15-тиминутного ожидания Ксандра в столько неароматном месте, волчица скорее от неожиданности, что она теперь не только личный шофер этих, несомненно, горячо-любимых ею оборотней, так еще и развозит всякую запрещенную законом дрянь, резко ударила по тормозам, от чего все, не ожидая такого финта ушами, дернулись вперед.
- Это же… черт! – вырвалось у нее и, не до конца совладав с собой, она вновь поехала дальше, видя теперь за каждым поворотом машину с мигалками, полисмена, собирающегося ее остановить, и так далее. Никогда раньше Ева не ездила настолько строго по правилам и никогда раньше она не реагировала столь живо на всякого рода выкрутасы Лионкура.
До города, благо, добрались без излишних эксцессов и к тому времени, как машина остановилась на заправке, Веньер была уже совершенно спокойна, пусть и раздражена своей секундной слабостью, которая, естественно, была замечена. Отправив Дани и Ксандра занимать столик, Ева, убедившись, что они отошли на достаточное расстояние, с бабской глупостью вновь нырнула в машину, несколько секунд выискивая чудо-кнопочку, которая открыла бы окошечко бензобака, как того и ожидал услужливый молодой человек с «пистолетом» в руках, видимо, уже видевший что-то подобное, поэтому реагирующий на возню Евы без излишнего раздражения, способного подлить масла в огонь, бушевавший внутри волчицы. Закончив процедуру заправки, она отогнала машину на стоянку и отправилась внутрь забегаловки, окунаясь с головой в жирные запахи местной кухни. Есть это было опасно, но все-таки голод не тетка… устроив мини-баталию за столом кусками еды, оборотни достаточно весело провели время, пока схватка не была прервана звоном Ри. Покончив со своим не то завтраком, не то уже обедом, они вновь загрузились в машину и отправились теперь уже на праздник жизни…
- Подготовиться, да-а-а-а… – потянула Веньер, когда разговор коснулся темы балла, не поворачивая головы и следя за дорогой, на которой было уже заметно больше машин, нежели утром. – Наверное, хорошо, что про дресс-код ничего не известно, – неопределенно заметила она, усмехнувшись промелькнувшим мыслям и заехав на территорию виллы Фабриано.
Решив для себя побыть немного в стороне и дать возможность юношам, как положено, поздравить девушку первой, Ева неожиданно осознала, что под звон бьющихся фонарей, стараниями Ксандра, она оказалась разве что не прижатой к двери, которая, отворившись, явила свету горничную, вопросительно уставившуюся на нее. От подобной наглости Веньер потеряла дар речи, но Даниель, как всегда, не растерялся. Переступив порог дома, волчица грозно и не без иронии прошипела, даже скорее проворчала:
- Вот так иногда хочется побыть хрупкой и беззащитной девушкой… а кони все бегут, а избы все горят – никакой жизни от такой жизни, – бесцеремонно подпихнув Дани в спину, чтобы он шел впереди всех навстречу Андреа, она благополучно устроилась позади вместе с Ксандром. Именинница выпорхнула из столовой, как всегда вежливая и воспитанная. Веньер улыбнулась на ее приветствия, выглядывая из-за спины Лионкура. – Привет, – откликнулась волчица, - ну, как празднуется? – кинув вопрос «сестре» и подхватив под руки Ксандра и Дани, потянула их вслед за собой в сторону стола.

Маленькая шпилька Ксандра, прошедшаяся по больному месту Даниеля, заключенному в его отношении к Ри, принесла Лафаету, по всей видимости, ожидаемый результат  в виде чистейшего сердечного расстройства впечатлительного студента и секундной потери сознания, во время которой Лионкур припомнил, что вместо сомнительного привета он получил в свое распоряжение весьма длительную беседу с Ри, которая с лихвой перекрывала все переданные через посредника добрые слова, а потому на довольство Ксандру достался лишь высунутый язык и самодовольная улыбка Даниеля, предвкушающего грядущее веселье, ради которого он на время был готов оставить в своих мыслях старшего Лафаета в покое, чтобы ему не икалось в одиночной прогулке по перевалу.
Ожидаемое рискованное приключение началось с настороженного взгляда встретившей их горничной, что нисколько не смутило и не свернуло несанкционированное вторжение молодой компании строго следующей своей цели. Натолкнувшись следом на не слишком радостное приветствие хозяйки дома, а так же на некоторого рода игнорирование своей самолюбивой персоны, оборотень, широко раскинув руки, подошел к имениннице, одарив ее стальным объятьем, дабы пробудить в ней предвкушения счастья, которым они вот-вот готовы были ее наградить, с тем чтобы пожинать плоды и смаковать потом подробности.
- С Днем Рождения! – громогласно провозгласив свое поздравление, Дани вознес Андреа над полом и закружил по просторному холлу в стремительном вальсе, используя девушку, словно безмолвный и бесчувственный пластиковый манекен, пригодный для экстремальных практик в усовершенствовании танцевального мастерства в мужских пансионах, которые зачастую теряли свои конечности у особенно удачливых партнеров. Насладившись парой стремительных, вскруживших голову туров, Дани установил свою партнершу на постамент, а по совместительству квадратную тумбу для хранения счетов и газет, склонившись в галантном поклоне напоследок.
Оборвав околовходные приветствия, компания стройным рядом двинулась в обеденную комнату по приглашению хозяйки и счастливой виновницы грядущего торжества. На всем пути получая сомнительное удовольствие от толчков в спину от Веньер, взявшей на себя роль поводыря, Дани в спешке преодолевал расстояние до столовой, наполненной ароматными запахами домашней пищи, которые заполняли собой всю пространство, доступное обонянию оборотня. Подхватив, услышанную откуда-то из глубин, реплику Ксандра, о прелести дома, Дани поспешил выразить полнейшее согласие с его словами, при этом ни разу не взглянув на внутреннее убранство, руководствуясь исключительно остатками врожденных хороших манер, которые еще нет-нет, да и прорывались на поверхность сквозь толщу полнейшего пофигизма.
- Да-да, прелестно, - глубокомысленно произнеся, с видом знатока всех дизайнерских веяний последнего тысячелетия, Даниель взял в руки для ближайшего рассмотрения какую-то хрупкую безделушку с причудливым переплетением мельчайших деталей и, достигнув столовой, перекинул ее не меньшему ценителю прекрасного – Ксандру, - зацени! – звонкий треск от удара об пол послужил ему ответом, в дополнение к которому прозвучало звонкое «Ох!» горничной, оставившей процессию и спешащей замести следы «неуклюжести» Ксандра.
Огромный обеденный стол был наполнен разнообразными яствами, манящими своим благоуханием, особенно привлекательным после сомнительной пищи придорожной забегаловки.
- О, так нас ждали! – поспешив обрадовать своих спутников, не дожидаясь никого, Даниель разместился во главе стола, с довольной улыбкой закинув ноги на соседний стул и, протянув руку, ухватил зашедшую следом Веньер за пояс шорт, и одним резким движением усадил к себе на колени, оплетая руками стройную талию, обладательница которой отлично подходила на роль щита в случае возгорания внезапного конфликта или, удручающего по своим последствиям, нежданного возвращения хозяина дома. На эту роль, бесспорно, была лучшая кандидатура, по причине большей широты своей спины Ксандр был бы идеальным буфером, но вряд ли согласился бы на прилюдное проявление своих теплых дружеских чувств.
Внимательно оглядев поверх плеча Евы все доступное пространство, Лионкур притворно удивившись, воскликнул самым встревоженным тоном:
- А где же шампанское? В такой день и без шампанского! – строго говоря, он, как истинный сын своего народа готов был хоть каждый день начинать с бокала великолепного напитка своих предков французов, с играющими на языке волнующими пузырьками, но упускать подобное наслаждение в праздник было бы просто кощунственно. Подавшись секундному, вспыхнувшему в глубинах души, негодованию, Даниель моментально вскочил на ноги, совершенно случайно забыв о Еве, мирно восседавшей сверху, и опрокинул ее на пол в своем стремительном порыве. Единственным его дальнейшим желанием было произвести как можно больше суеты и шума, вовлекая в это всех вокруг. Совершенно ясно было то, что Беато может явиться в собственный дом в любой момент, что было бы крайне нежелательно для проведения их авантюрной операции. А потому каким-то образом было необходимо вывести сестричку Фабриано из ее уютного крепостного укрытия и произвести над ней свой темный обряд причастия, введя малютку в ряды совершеннолетних особей.

Жизнь как у желудя - висишь, качаешься, не знаешь когда упадешь, не знаешь, какая тебя свинья съест, а кругом дубы, дубы...

Есть такие компании в здравом уме и трезвой памяти, которых, если поставить рядом с компанией, у которой ум, скажем, простужен, а о трезвости памяти лучше вообще умолчать, то они все равно, как не старайся, будут производить впечатление той, второй, группы. Вот ввалившаяся в дом Фабриано троица являла собой наглядный пример здравого ума, но при этом отдающего нетрезвой памятью. Зато в такой компании никогда не бывает скучно: даже тем, у кого отмазка, что он… в этом месте драматическая пауза… за рулем. В общем-то, это было лирическое отступление от визита совсем не святой троицы в дом именинницы.
Признаться, Даниель был находкой: он мог заставить веселиться даже письменный стол, поэтому каждое торжество, где бывал он, невозможно было назвать скучным. Или возможно, но только из-за большой, здоровой и врожденной вредности. Поэтому Ева о таком таланте Лионкура, как веселить честной народ, благоразумно умалчивала и не упускала случая кинуть иголку. После стремительного полета оборотня в паре с Андреа, столь звонкая процессия наконец-таки переместилась в обеденную комнату. Веньер вела себя пока что тихо. Будучи самой юной в собравшейся компании, она, на фоне резвящегося, подобно маленькому волчонку, Даниеля, скорее подсознательно, нежели сознательно, желала выглядеть взрослее. В общем-то, юношеский максимализм во всем своем величии. Хотя, если судить здраво, пока шумел только Дани, который успел уже приложить руку к добру Фабриано и оставить след вандализма на здешней обстановке; что, в прочем, было уже свалено на тихого, источающего презрение как и приятный аромат одеколона, за притягательными нотами которого хотелось следовать за его обладателем, Ксандра. Ева перешагнула через осколки фигурки и, перекидываясь с Лионкуром дразнящими взглядами, собралась было присесть на один из стульев, но была, увы, бесцеремонно ангажирована сильно позитивным оборотнем, который, видимо, решил использовать волчицу как щит, на случай, если горничная, повар и прочий персонал вдруг пойдут на него войной. В том, что войной на Дани пойдет Андреа, Ева сильно сомневалась. Веньер усмехнулась, облокотилась было о столешницу, подперев голову ручками, но была уронена куклой из-за столь неловкого и неаккуратного обращения с ней такого неотесанного грубияна как Лионкур. Зашипев, она, все еще не поднимаясь с пола, не поленилась пнуть обидчика ногой, искренне надеясь на то, что пинок вышел ощутимым. Пока он сокрушался из-за отсутствующего на столе шампанского, Веньер сокрушалась на мужскую глупость. Она дождалась, когда горничная, по приказу Андреа, принесет шампанского, дождалась, когда его разольют по бокалам, не присаживаясь и оправляя своей незаурядный костюм с индифферентным выражением на лице. Но, когда виновница торжества подняла бокал, чтобы произнести тост, Ева не могла не поддержать ее: просияв улыбкой, она подошла к столу, случайно, но весьма ощутимо задев Даниеля, уже взявшего бокал и клюнувшего по ее вине этот бокал своим носом, и, приняв свой фужер с игристым напитком, отсалютовала им своим друзьям.
- Мы сделаем для тебя настоящий праздник, – добавила Веньер, скользнув взглядом по Ксандру, словно бы ожидая, что и он что-то добавит. Но столь незначительный взгляд не задержался на оборотне и вновь, сияя, обратился к повзрослевшей сегодня ровно на год девушке.

Получив ощутимый пинок за свою стремительную неосмотрительность от Евы, Даниель закатил глаза, изобразив всем своим видом тяжкое страдание.
- Не зли меня, в гневе я страшен! – наглядно изобразив что-то страшное со своими глазами, он на половину признав свою ошибку, подал ей руку и помог вернуться в вертикальное положение, и тут же отодвинулся на безопасное расстояние, чтобы не попасть под последствия ее негодования от недавнего полового приключения.
Дани бдительно следил, чтобы с шампанским не обошлись кощунственно и не позволили напитку утерять волнующие нотки, вырывающиеся из интригующего букета при мгновенном соприкосновении заточенного долгие годы в стеклянном сосуде вина с воздухом. Скривившись от жестокого обращения виновницы торжества с шампанским, Дани простил ей подобное упущение, сделав скидку на неопытность, и кинулся на помощь в рыцарском порыве, защищая прекрасную деву – шампанское от злобного дракона – Андреа.
- Позвольте, синьорина, - деликатно изъяв из ее рук драгоценный бутыль, он изящным жестом наполнил четыре бокала и, завладев одним из них, с блаженным видом вдыхал прекрасный запах шампанского и, собравшись пригубить несколько капель, по вине Веньер, уткнулся носом в узкое горлышко бокала от чего тут же раздраженно зарычал на нее, не в силах выдавить ни одного связного слова от негодования, заполнившего все его естество, и тут же чихнул от проворных пузырьков, защекотавших ноздри и дрогнувшей рукой, обрушил на ее наряд пару капель игристого вина из своего бокала.
- Ой, мне так жаль, - в разрез со словами на лице заиграла самодовольная улыбка, которую он даже не пытался подавить и поспешил скрыться с места преступления, подплыв к Фабриано с другой стороны, так что она оказалась фактически зажата между ним и Ксандром и, закинув руку ей на плечи, полностью завладел ее вниманием, после общих поздравлений и приступил к своим пространным и красноречивым измышлениям, подготавливающих всех к очередному тосту во здравием именинницы.
- Андреа, видишь ли, ты вступаешь в совершенно новую пору жизни, уже ничто не будет так, как прежде, каждый год добавляет тебе новые соблазны, которые ты неизменно должна испытать, тем более в этот торжественный день, когда весь мир готов пасть к твоим ногам, - заглядывая в глаза девушке, Дани живописал какие-то сказочные перспективы, которые вот-вот обрушатся ей на голову, изображая что-то плавными жестами руки с зажатым бокалом, из которого чудом не выплеснулось ни одной капли шампанского, - пора выпустить на волю внутреннего зверя и отдаться на волю страстей, обуревающих твою юную душу… Ну, с Днем Рождения! - оборвав свой не ведущий ни к чему монолог, Даниель чокнулся своим бокалом с полным бокалом Андреа и, сделав пару глотков, мимолетным жестом руки, помог бокалу девушки запрокинуться, не позволяя ей отовинуть его ото рта, - До дна! Ради своих гостей! – дождавшись, когда последние капли покинут хрустальный бокал, Лионкур опустил руку от него и мгновенно заполнил вновь до краев.
- Вот теперь можно и семейные альбомы смотреть, Беато в коротких штанишках должно быть был прекрасен, - язвительные нотки сорвались с языка, совершенно ненавящиво намекнув о его истинном отношении к Фабриано.

Отредактировано Даниель де Лионкур (2011-02-05 21:52:24)

Дни рождения - вещь приятная, но в больших дозах смертельная.

Если в поле зрения есть человек, выносить которого практически невозможно, то праздник может превратиться из веселого в траурный. Ну, печальный. Или же преступный, если обе личности окажутся буйными. Но, благо, ни Лионкур, ни Веньер особым буйством в этот день не отличались, во всяком случае, в отношении друг друга, поэтому, забавно чихнувший Дани, благо не оросивший Еву дождем из шампанского и своих собственных слюней, но выливший на нее игристый напиток из своего бокала, остался жив, удостоившись исключительно испепеляющего взгляда волчицы, брезгливо смахнувшей со своего наряда капли шампанского. В общем-то, случай отомстить еще представится, о чем и пообещала Ева, беззвучно, но с отчетливой и безошибочной артикуляцией произнеся специально для понятливого Даниеля свою маленькую, но вполне реальную угрозу отомстить. А поздравления с Днем Рождения, тем временем, все продолжались.
Ева честно ждала чего-то выдающегося, как будто бы забыв, что и сама является участницей этого небольшого сабантуйчика с громогласными поздравления, именинницей в окружении опасных в своей притягательной красоте оборотней, более чем оригинальным подарком, который еще не был преподнесен, и дорогим шампанским, пузырьки которого устроили фейерверк на поверхности, касаясь легкими и практически неощутимыми иголочками руки, сжимающей тонкую ножку хрустального бокала. Ждала, не подавая вида, а лишь с ненавязчивой полуулыбкой наблюдая за своими братьями и сестрой поверх поднесенного к губам бокала. Несколько глотков скорее для того, чтобы поддержать тост, нежели из-за желания пригубить напиток, способный одурманить и превратить из существа разумного в существо не способное к ясной мысли этими своими пузырьками. После первого тоста и первого выпитого бокала действительно возникло ощущение какого-то семейного обеда, за которым, как справедливо заметил Ксандр, непременно следует изучить семейный фотоальбом.
- Я смотрю, Лионкуру мальчики прям-таки покоя не дают, – язвительно пропела Веньер после слов Даниеля о «Беато в штанишках», смотря на объект своей язвительности с довольной улыбкой, хитрым взглядом и, скрестив руки на груди, задумчиво покручивая в пальцах полупустой бокал. Девушка демонстративно тяжко вздохнула, выражая свое сожаление, услышав слова Андреа, и после этого потеряла всякий интерес к личности Лионкура, выдвинув стул и сев за стол, в ожидании возвращения именинницы с фотографиями на руках. – Пора как-то оживить праздничек, – мягко заметила девушка в отсутствие хозяйки дома, вдохновляя и толкая других на подвиги. Но, естественно, не себя. Скользнувший по комнате взгляд зацепил и оставшийся на столе бокал Фабриано.
Ее же собственный бокал был отставлен в сторону с не уменьшившимся количеством спиртного в нем, а стул чуть опрокинулся назад, когда Ева закинула одну ногу на другую и уперлась мысом сапожка в ножку стола, принявшись мерно раскачиваться на задних ножках стула взад и вперед, при этом как будто бы без особого интереса, пусть это было и не так, наблюдая за Ксандром, ну и по чистой случайности за Даниелем. Вскоре вернулась Андреа, стул с отчетливым стуком встал на все четыре ножки, а Ева приготовилась изучать фотоальбом, оживившись и уже практически сунув нос в снимки, которые, без сомнения, были тщательно отобраны и просеяны. Не сегодня – когда-то.
- Кака-а-я цивильная прелесть, – потянула Веньер, проворно выхватывая из стопки одну из фотографий, - это вы где такие…нарядные? – подобрав вполне подходящее слово, полюбопытствовала она, роняя фотографию обратно в стопку. В общем-то, как и ожидалось, никакого компромата. Ничего, дело поправимое, пряча хитрую улыбку, Ева сделала небольшой глоток шампанского, отвернувшись и скользнув взглядом по украшенной картинами стене.

Неиссякаемый источник активности беспрестанно толкал Даниеля на какие-то действия, которые очень редко были вызваны какой-то реальной необходимостью, кроме, разве что невозможности усидеть на месте достаточно продолжительное количество времени. Тем не мене, он стойко удержался на одном месте, радуя именинницу своим вниманием и после эпохального тоста с поздравлением, продолжая все так же лишать ее покоя предельной близостью.
- Ты меня раскусила! - притворно жеманничая Дани, не стал горячо разубеждать Еву в своих, обнаруженных ею дидактическим методом, пристрастиях, лишь тяжко вздохнул и притворно удручился собственным мнимым разоблаченным и лишь обратил на нее недобрый взгляд прищуренных глаз, не сулящий ей ничего хорошего в дальнейшем. Это становилось своеобразной игрой с беспрестанным подначиванием, которое добавляло некую пикантность в их общение.
Едва дождавшись, пока Андреа сама выпорхнет из обеденной комнаты за фото, Лионкур сгорал от нетерпения и явно сдерживался, чтобы не ускорить все процессы, в том числе и разборчивый выбор Ксандра, во время которого, он маячил у того за спиной, порываясь засыпать в бокал все разом, так, чтобы доза наркотического содержания веществ в бокале превысила в процентном соотношение граммы шампанского. Радовало то, что Ксандр был более терпелив и вдумчив для свершения данной миссии и остановил свой взыскательный взгляд на наиболее подходящем веществе из всей гаммы, что была им приобретена на причале. Воспользовавшись ситуацией, Дани выудил из пакетика с волшебными препаратами парочку «колес» на случай экстренной необходимости, которую он уже предвкушал, точнее, уже спроецировал в собственном мозгу.
Обрадовавшись возвращению хозяйки дома, так же как он радовался ее недавнему временному отлучению, Даниель уже с порога тянул шею, пораженный собственным искренним интересом к фотографическим архивам семейства Фабриано. Дабы обладать лучшим обзором, а так же бдительно контролировать процесс испития бокала с шампанским, получившим дополнительный волнующий апгрейд, хранящий в своих недрах обещание скоро развлечения, Дани просто не мог удержать себя на расстоянии от именинницы и без лишних смущений, раздумий и волнений, бухнулся с ней на один стул, деликатно подвинув ее к краю, надежно удерживая от падения, уже привычно легшей поверх плеча, рукой и едва не уложив голову ей на плечо, с ярчайшим интересом разглядывал фотоснимки.
Когда этот до безобразия нудный процесс затянулся и уже перешел через долгие десятиминутные рамки, а бокал именинницы оказался наполовину пуст, что в данном случае, являлось оптимистичным признаком, Даниель, с трудом обернувшись вполоборота в их тесной с младшей Фабриано связке, попытался заглянуть ей в глаза, выискивая там признаки зарождающегося наркотического опьянения, спускающего внутренние барьеры и тормоза.
- Андреа, а что ты хочешь на День рождения? – уставившись на нее как удав на кролика, Лионкур не ждал каких-то сенсационных признаний, но, тем не менее, рассчитывал услышать более сбивчивый поток речи, рожденный воздействием первитина на этот юный мозг, который дал бы их компании нужный толчок для дальнейших действий.

Я не знаю, куда уходит детство, но точно знаю, где оно играет.

Мальчишки – как дети: сделали шалость и честно ждут, когда их на ней поймают. Девочки куда хитрее. И маленькая проказа Ксандра с наркотиком и бокалом шампанского была наглядным тому доказательством. Веньер без особого интереса к происходящему, но не теряя при этом бдительности, рассматривала фотографии, принесенные Андреа, слушая в пол-уха ее рассказы о том, что, где и как изображено-запечатлено на глянцевой поверхности. Даниель же не мог усидеть на месте, переместившись со своего место на место Фабриано, подвинув последнюю и зажав ее на этот раз между собой и склонившейся над кадрами Евой. Ксандр же, получивший упомянутый ранее снимок в свое пользование, не скрываясь, пожирал глазами именинницу и юную подопытную. Неправильно поняв его взгляд, волчица еле заметно закатила глаза, мысленно произнеся с изрядной долей иронии «мальчишки», и взяла в руки еще один снимок. Просто так – лишь бы занять руки. Ей тоже было интересно, но, чтобы не вызывать подозрения и произвести в очередной раз впечатление особы более смышленой, воспитанной и взрослой, Веньер держалась из последних сил, впиваясь глазами в снимки, а не в Андреа, с неудержимым желанием найти признаки действия препарата на ее молодой, но, несомненно, сильный организм.
Спустя какое-то время Даниель, словно бы прощупывая почву и проверяя обстановку, задал тривиальный, но вполне уместный в данной ситуации, вопрос. Бокал с шампанским на мгновение застыл около губ Евы, которая собиралась было сделать глоток, но помедлила, обратившись в слух. Пауза несколько затянулась. И все же ответ последовал: банальный, не интересный, наивный. Веньер весело хохотнула одновременно с Андреа и, все еще тихо посмеиваясь без особой доброты, сделала глоток шампанского, завершив начатое чуть ранее движение, словно бы кто-то вновь нажал play и действие продолжилось. Еще один смешок. Потом снова, бессвязный поток речи: губы волчицы растянулись в довольной улыбке и теперь она без опасения наблюдала за Фабриано, как будто бы видела ее в первый раз, выражая взглядом наигранную умильность и игривое лицемерие от происходящего и ее слов. Все было так прекрасно и весьма занятно, пока Андреа не схватила ее за руку и не потянула за собой. Ева несколько растерялась и с ее лица пропали былые эмоции, уступив место удивлению и растерянности. Она оглянулась, чтобы кинуть взгляд на Даниеля, словно бы спрашивая, что ей делать, но это был лишь мимолетный порыв, пропавший в ту же секунду, как она заметила его довольную физиономию. Пару шагов, настойчивость «сестры» и Ева вновь ощущает ту уверенность и тот прилив адреналина, который имеет привычку толкать всех без разбору на свершение различных подвигов: как правило, не всегда эти подвиги заканчиваются хорошо. Но жизнь игра – играй другими.
- И куда же мы пойдем…, – растягивая губы в улыбке, поинтересовалась Веньер, зажав Фабриано между собой и оказавшимся на их пути Ксандром, - Андреа? – волчица изящно вскинула бровь и склонила голову чуть набок, подыгрывая.

Вздох жутчайшего разочарования вырвался из легких, почти при полном отсутствии осмысленных предпосылок к этому и оказался совершеннейшим открытием для самого Дани, так же, как и для остальных, если они его услышали. В страшнейшем мучении от этого обстоятельства и от того, что именно возжелала Андреа на свой день рождения, Лионкур закатил глаза, воззрившись но потолок и вопрошал у него и еще, пожалуй, у ветвистой ажурной люстры: За что? О, за что мне все это? Усмирив свои страдания, Даниель решился взять дальнейшее направление увеселительных мероприятий в свои цепкие и опытные руки, и пронаблюдав сцену у выхода из обеденной комнаты, обменялся парой многозначительных улыбок и подмигиваний с сотоварищами по развращению юной соплеменницы. К слову, развращение шло полным ходом при полном ее попустительстве и при большей расположенности Ксандра, которая возрастала в геометрической прогрессии по мере постепенного расслабления самой виновницы грядущего торжества.
Сидя, вольготно расположившись на скромном предмете мебели, украшая его своим видом, с бокалом шампанского в руке, изящным жестом, склоняя бокал, преломляя солнечные лучи и наслаждаясь представлением, как истинный потомок сибарита, с тлетворным влиянием в корнях, истинно парил в состоянии невесомости, генерируя дальнейший распорядок дня. Еще за утренней трапезой в придорожной забегаловке, Дани, будучи истинным порождением цивилизации и ценителем средств коммуникации, служащим сообщением со всем окружающим миром, успел проверить городской сайт, запустив свои щупальца в мировую сеть, узрел пару весьма заинтересовавших его сообщений, одно из которых было от его персональной занозы - Сабатини, к которому он направил своего тайного агента - покорительницу и разрушительницу мужских сердец - Ван Пэт (с которой умудрился обменяться парой волнующих сообщений, не выпуская из внимания события, происходящие при его ярчайшем и непосредственном участии); также на сайте пестрело объявление об открытии нового Дома мод Ханны Морел, открытие которого он, по многим причинам, не мог позволить себе пропустить и местами подпортить, веселья ради и пользы для. Сейчас же совместив в своем кишащем разными сведениями, окончательно проснувшемся под влиянием жизненноважной дозы шампанского, мозгу, Дани сформировал дальнейшее развитие событий, после чего, не менее изящно, как и исполнил все предыдущие действия этим утром, поднялся на ноги и ленивой походкой двинулся скрасить собой композицию «У двери». Придирчиво оценив своих собратьев, пристально осмотрев каждого с ног до головы, самодовольно хмыкнул, вполне удовлетворившись видом Веньер, словно дозволив ей сегодня явиться в одной с ним компании на людях, Ксандр хоть и не блистал своим одеянием, но вполне окупал свой непритязательный наряд внутренней харизмой, но вот Андреа…вызывала явное его неудовольствие в своем провинциально-домашнем комплекте. Положив руки имениннице на плечи, чуть посторонив Еву, Даниель ощупал это шерстяное нечто, окутывающее девушку.
- Милый свитерок, - оторвав именинницу от утопического любования одарившего ее своим сказочным поцелуем Ксандра, и скользнув руками вниз, деликатно потянул за край этого наряда вверх, медленно, но верно лишая ее этого предмета одежды из миссионерского гардероба.
- М, весьма недурно, - фигура младшей Фабриано, лишенная этого мешка, выглядела на удивление хорошо и явственно вызывала однозначные желания всех собравшихся, но рассудив, Даниель решил, что Ева была более стойким последователем их концессии, и усмирив свои дизайнерские порывы, одарил на последок пытливым взглядом взыскательного художника с обостренным чувством прекрасного младшую Фабриано, - Веньер я тебе доверяю подобрать нашей имениннице подобающий наряд! - отпустил со своего королевского дозволения двух девушек на краткие минуты, чтобы переодеться, сам же, скрепя сердце, оборотень по-братски закинул руку Ксандру на плечо, отвлекая его от маячившего соблазна и обменявшись понимающими взглядами, достал для него сигарету из его же кармана, и послужил зажигателем, чиркнув кремнием и добыв огонь, почти, как древний кроманьонец, дождавшись пока первые дымные кольца, порожденные Лафаетом, полетят, разрушая излишне здоровую атмосферу Фабриановской виллы. За этим разрушительным занятием, время пролетело и вот уже перевоплощенные девушки явились на их взыскательный суд и Даниель змеем-искусителем скользнул к Еве, сжимая ее в страстном объятии.
- Я уже успел соскучиться, - игриво пробежав пальцами по всему телу девушки, Лионкур одарил ее мимолетным поцелуем, во время которого успел выудить из кармана мини-шорт ключи от авто, после чего резво устремился к выходу.
- Come on baby, light my fire! - ни к кому конкретно не обращаясь, Даниель, словно опытный экскурсовод игривой походкой, присвистывая, направился в обратный путь, покидая уютный дом, так добродушно принявший их этим утром, чиркая по-детски, словно по забору, ключами по стенам, попадавшимся под его художественные мазки, и сдержал себя от дальнейших разрушений, разве что совершенно «случайно» задев плечом пару картин, сдвинув их под резким углом и замерев при падении, которое произошло за его спиной, подпрыгнув пару раз от «неодиданности» произошедшего, - сегодня я провезу вас по дороге счастья, -  перед эпохальным открытием Fashion house, Лионкур наметил пару остановок, устремленных произвести еще большее раскрепощение малютки Андреа, дабы подготовить ее к выходу-выводу в свет, который будет на руку ему, Ксандру, Еве, но не ей и тем более не ее брату.
Покручивая на пальце связку ключей, Лионкур дождался пока все устроятся на своих местах, и задорно запрыгнув на водительское место, взыскательно повращав все зеркала, так, чтобы привести их в полнейшую негодность, дабы их применение было максимально минимизировано, он «пришпорил» кобылку Веньер и стартанув с места, за считанные доли секунд разогнал до максимума податливый двигатель, вздымая пыль и гравий с подъездной дорожки, будто заметая следы их недавнего пребывания.

Fashion house

Отредактировано Даниель де Лионкур (2011-02-20 01:07:04)