В голове царила легкость необыкновенная: мысли витали легкой дымкой где-то на задворках сознания, чувства как-то сами собой притупились, а на папке «memory» и вообще висел увесистый замок с табличкой «access denied». Состояние, стыдно признаться, интригующее. А затылок тем временем все саднил, да и голова также раскалывалась, но Алессандро ощущал это как-то вторично, словно боль пропускали сквозь прозрачное стекло. Вот и получалось, что чувствовать все чувствовал, но испытать болевую палитру во всей яркости сулимых такой композицией красок был не в состоянии, только вцепившись взглядом в снующего рядом Франко, провожал его глазами из одного угла кухни в другой.
Уже задавая вопрос, Сабатини знал, что обречен получить дырку от бублика, а не какой бы то ни было внятный ответ – с Романо такие штуки как извлечение полезной информации из мозга другого человека с максимальной эффективностью и минимальными времязатратами не прокатывали. С ним, гордым обладателем прирожденного иммунитета к краудсорсингу, вообще мало что прокатывало. Хотя был падок на лесть, но исходящую исключительно от представительниц противоположного пола. С этим можно было работать, но из-за необходимости тратить много драгоценных сил всегда оставалось нереализованным.
- Тебя ждал! – издевательски-благоговейно провозгласил Алессо, запустив тем самым недоеденными «нечто» в Франческо, и простер руки в небесные выси в подтверждении своих слов. Причины своего возлежания на твердыне воображаемой кухни Сабатини не знал, а оттого предпочел балагурить, дабы не выглядеть «глупо» или «странно» - одна из слабостей целой галереи фобий сеньора невозмутимость. Однако этот факт, мягко говоря, обеспокоил итальянца.
- Может лучше поможешь, добродетель? – язвительно осведомился он, протянув Франко руку, всего секунду назад спасенную от ноги приятеля.

Оказавшись на своих двоих, Алессо неожиданно осознал, что земля шевелится – мерно раскачивается из стороны в сторону как лодка в открытом море, и даже решил было запаниковать, ведь землетрясение – это не шутки, пока не догадался соотнести себя с плоскостью пола, на котором стоял. Тут-то паззл и сложился: из всех находившихся в комнате предметов живой и неживой природы (Франко не в счет) перемещался именно сам парень, тогда как земля была недвижима, насколько это возможно для несущейся по просторам вселенной планеты.
- Отлично! – тут же соврал Сабатини, и в его голосе было столько энтузиазма, что благодетельные прихожанки церкви, что в двух кварталах, могли позавидовать такой чистоте помыслов и духовному рвению, отразившихся разом в восклицании парня. А сам итальянец, не ведая обладателем какого ценного дара является, на ватных ногах зашагал в сторону дивана, куда его всеми силами толкал вокально одаренный буксир. – Я готов к веселью!
Диван прогнулся под тяжестью двух разнокалиберных тел, но, пискнув, стоически вытерпел. Рука Алессандро все еще была словно чужой, онемев.
- Можно и так сказать, - массируя деревянную конечность, задумчиво выдал Сабатини, когда его взгляд зацепился за металлический блик. Его источник лежал примерно там же, где и сам итальянец пару мгновений назад, и это совпадение крайне заинтересовало парня. Сощурившись, он пытался разглядеть предмет, но напрасно - перед глазами прыгали лишь разноцветные круги.
- А ты, смотрю, еще и разносчиком газет заделался, - многозначительно кивнув на газету в руке Франко, между делом осведомился Алессо и с ногами забрался на диван. Постшоковая эйфория проходила и наступала скрывавшаяся за ней боль.

- Ты заболел? – с непроницаемо-серьезной миной спросил Алессандро, переложив газету со своих колен на журнальный столик, даже не глянув на ее содержание – так сильно бы взволнован. Он с беспокойством смотрел на Франко, словно ожидая самого худшего. – Или тебя покусали футболисты-бугаи, раз ты заинтересовался делами Быков и Тореодоров?
Такое случается в каждом фильме ужасов. Одна маленькая царапинка, один незаметный укус влекут за собой кардинальную переоценку ценностей. И, вроде, ты все также дорог своему укушенному другу, да только теперь он хочет нечто большего, чем простых разговоров за жизнь; ему нужен богатый источник всех необходимых перестраивающемуся организму витаминов и микроэлементов, которым для него теперь являешься ты.
- Скажи, что они с тобой сделали?! – тряся Франко за плечи, как пару минут назад делал он сам, вопрошало чуткое сердце Сабатини, разрывавшееся на части от печали и тоски в предвкушении смачных и жутких подробностей надругательств над когда-то невинным телом друга.