Кафе "Focolaio"
27 октября 2010 года, вечер

Квартира, в которой жили мой отец и я, находилась на втором этаже старого обшарпанного здания, которое, тем не менее, являлось образцом итальянского возрождения и выглядело гораздо изысканней многих других особняком современного типа. Если бы, конечно, не падающая с потолка побелка и побитые и изрисованные стены внутри. Во всяком случае, эстетичность этого старого здания с перекосившимися оконными рамами за большими балконами превосходила во много раз эстетичность рядом стоящего дома, в который и упирались окна моей квартиры. Взбежав вверх по лестнице, на которой валялись старые газеты и бутылки из под пива, сообщая своим присутствием, что уборщица в очередной раз забыла навести порядок в нашем доме, я толкнула дверь, которая, как я и ожидала, оказалась не заперта.
- Папа, Лориэль, я дома, – крикнула я, прислушиваясь к звукам, доносящимся из отцовской комнаты и кухни, но при этом слыша телевизор из квартиры соседей.
Лориэль была сиделкой моего отца. И в свои 35 она выглядела скорее как фотомодель, а не сиделка, ухаживающая за людьми с ограниченными возможностями. Женщина, всегда сияя улыбкой, вышла из кухни, снимая на ходу передник и отстукивая каблуками по старому паркету четкий ритм своих шагов.
- Ужин приготовила, так что можешь расслабиться, - она приобняла меня за плечи, смотря сверху вниз блестящими живой искрой глазами. – Стефано накормлен, напоен, ко сну готов. Как прошло твое собеседование?
- Спасибо, Лор, все прошло удачно, – тоже улыбаясь в ответ, сообщила я радостную весть. Мои разговоры с сиделкой отца всегда были короткими и как будто бы на бегу: женщина говорила быстро и мне казалось, что я ее вечно задерживаю, поскольку, стоило отпустить ее, и она упархивала как птица с ветки. Так и сейчас, немного пошутив и посмеявшись, она ушла, крикнув, кажется, на весь дом "до завтра, Стефано".
В комнате отца работал телевизор. Этот человек, увядающий, к сожалению, как цветы по осени, улыбнулся немного вымученной, но искренней улыбкой, увидев дочь. Обменявшись новостями, посмотрев немного телевизор, я пошла на кухню, где, как и сказала Лориэль, меня ждал аппетитно пахнущий ужин. Кухня в нашей квартире была непомерно большой, если учесть, что ела на ней я, как правило, одна. Просторная гостиная служила мне не центром встреч с друзьями, а залом для тренировок, а вот спальни были, мягко говоря, крошечными. Правда, из-за всего того нагромождения старой мебели, которую у меня все не доходили руки выбросить на помойку, места в квартире было значительно меньше, чем предполагалось изначально созданной планировкой. Задумчиво пожевывая бутерброд, привалившись к дверному косяку, я в очередной раз, созерцая все "великолепие" своего обиталища, строила грандиозные планы по приведению всего этого в божеский вид.

Вкусный ужин, оставленный для меня Лориэль, остался, к сожалению, практически нетронутым. Курочка, салаты, пирог и баночка свежего варенья – они дразнили. По моим подсчетам и предположениям, до соревнований оставалось совсем мало времени, поэтому я, и морально и физически готовясь к столь важному мероприятию, начала ограничивать себя в еде. Каждый день я пытала Алессандро вопросом о наличии приглашения на адресе электронной почты. Но его, к слову, пока что не было. Обычно батл проходил в конце октября - начале ноября, и уведомляли о нем лишь за 2 дня до. Максимум за 3 дня. А пока оставалось травить себя ожиданием и избегать мыслей о еде по вечерам. Переодевшись в спортивный костюм и налив в граненый стакан апельсинового сока, я прошла в гостиную, где присела рядом с обклеенным детскими наклейками музыкальным центром, выбирая композицию для разминки. И в тот момент, когда мой взгляд остановился на песне группы Methods of Mayhen, а рука потянулась к проигрывателю, в дверь резко зазвонили. Следом прозвучавшее на весь дом, подобно грому средь ясного неба, мое имя, заставило меня подскочить на месте и, скинув коробочки дисков рядом с музыкальным центром, радостной трусцой припустить открывать дверь своему гостю, которому, признаться, была очень рада. Щелкнув дверным замком, я дернула за ручку и, согласно сказке, дверь открылась.
- Франко, ты, как всегда,.. - сходу начала я, но неожиданно оборвала собственную речь на середине, когда мой взгляд неожиданно упал на кеды юноши, - сладкозвучен, - закончила я свою фразу и, улыбаясь довольной улыбкой от уха до уха, кокетливым жестом указала на кеды Франческо. - Они потрясающе-опасны, - с наигранно-четкой артикуляций произнесла я и только после этого посторонилась, впуская своего друга в квартиру. - Чай? Кофе? - дежурный вопрос, но незаменимый при встрече в стенах дома. Немного суетливо направляясь в сторону кухни и проверяя мимолетным взглядом через плечо, а следует ли за мной мой друг Франко, я вспомнила о том, что на столе уже стоит готовый, неимоверно вкусный ужин, который, к сожалению, для меня находился под тяжелым, амбарным замком. - Голоден? Лориэль... ну, ты помнишь ее... приготовила совершенно потрясающий ужин, который сейчас дожидается только тебя, - крутанувшись на пятках и подмигнув Франко, я щелкнула кнопкой на чайнике и, прислонившись плечом к холодильнику, взглянула на Романо искрящимся весельем взглядом.

Франко - человек-праздник. Он был шумным, демонстративным, чертовски обаятельным и необыкновенно милым. Когда он появлялся, сразу же возникало ощущение, что действия сменяются слишком быстро, что за одну минуту ты успеваешь переделать тысячу дел, что настроение повышается с каждым словом и это доставляло удовольствие. Я стояла в дверях, наблюдая с улыбкой за тем, как он развлекает моего не слишком общительного отца, но который всегда находил в себе силы для искреннего смеха. Если бы он мог, то, наверное, веселился бы вместе с Франческо. Но, увы. Я ушла тогда, когда он присел рядом с отцом и завел с ним беседу. Чайник закипал, когда я вернулась на кухню и собралась достать чайные принадлежности. Привстав на мысочки, я, немного неуклюже и слепо шаря рукой по полке и наполнявшим ее предметам, настырно выискивала наощупь по тонкой гравировке чайный сервиз. Мои поиски увенчались успехом, и ровно в ту же минуту, как засвистел чайник и я поставила добытые мной чашки на стол, сзади, совершенно неслышно подлетел Франко, схватив сбитую с толку подобной неожиданностью меня и закружив по кухне в головокружительном, во всех смыслах, танце. На бренную землю меня вернули, так еще и по голове потрепали, от чего и без того торчащие в разные стороны кудряшки растопырили свои "лапки" наподобие ореола.
- Ты знаешь... - издалека начала я голосом, полным скорби и печали, приглаживая руками свою прическу, - я, увидев Роксану Мур, не на шутку разволновалась, все твои советы и наставления позабыла, - расставив чашки, я вернулась к кухонному столу и взяла чайник - уголок губ дрогнул в улыбке, но этот порыв я моментально подавила, - я отвлекла ее от беседы, у меня не оказалось с собой никакой пишущей принадлежности, которая, естественно, понадобилась, мое никчемное резюме ее, кажется, не впечатлило, поэтому.., - я прервала свою речь, чтобы вернуться к полкам и взять на этот раз сахарницу, - поэтому я не удивилась, когда она сообщила мне... - тут уже сдержать улыбку у меня не получилось - она предательски выползла, засияв на губах неподдельной радостью, - что я принята и могу приступить к работе уже в пятницу, – быстро выпалила я на повышенных тонах и, пританцовывая от счастья, залезла в холодильник в поисках убранного ранее пирога. – Так что теперь я очень деловая и сильно занятая, - наигранно важным тоном произнесла я, пафосно поджав губы и, наконец-таки угомонившись, присев за стол напротив Франко. – А у тебя какие новости? – уже более спокойным тоном поинтересовалась я, подперев голову рукой и приготовившись слушать.

Слушать Франческо всегда было истинным наслаждением: прирожденный актер, который, по какой-то неизвестной мне и, видимо, ему несправедливости пока что не удостоенный премии Грэмми. Но это, как подсказывала мне моя интуиция, было делом техники и времени. А вот что касается кота Франко, то это было совершенно уникальное создание, которое любит валяться на спине и как-то «своеобразно» складывать при этом лапы. Этот кот был с характером, поэтому его выкрутасы, вроде изодранных в клочья занавесок и погрома в доме, было делом немудреным. В общем-то, каков хозяин, таков и питомец. Видимо, Ромео тоже не нравились эти занавески. Но отдуваться придется за его проделки именно Франческо и, дабы помочь другу избежать этой печальной участи, нужно было придумать, где убить пару часов. В прочем, не такая уж и большая проблема.
- Если есть желание, то мы можем пойти с клуб: ты будешь петь, а я буду танцевать, – не то балуясь, не то танцуя на месте, шутливо предложила я вполне, конечно, реальный вариант развития событий. – Мы сегодня должны были тренироваться, поскольку скоро у нас соревнования, но Алессандро оказался очень занят, поэтому я свободна до утра, ибо танцевать в одиночестве смысла большого нет, – язвительно заметила я, мысленно ругая Сабатины, который был вечно не вовремя занят. – Совершенно безответственный человек… ну, да, ладно, не будем о грустном, – махнув рукой, не желая портить ни себе ни окружающим настроение моими извечными разговорами, полными недовольства, на тему моего партнера по танцам в предстоящем батле. – Ты, кстати, придешь на наши соревнования? – признаться, ответ на этот вопрос меня волновал: хотелось бы, чтобы близкий человек, который и поддержит и мозги вправит при необходимости, был рядом.

Мы были в «Третьем Риме», кажется, до наступления глубокой ночи, до того момента, когда организм, изможденный трудовым днем, поздним временем и танцами напомнил о том, что, если ты спать не хочешь, то хочет он. Ни я, ни Франко не прислушивались к биологическим часам, продолжая двигаться под заводную музыку клуба. При всей моей любви к танцам – я не любила клубные вечеринки, дискотеки и тому подобные вещи, где на танцполе собирались люди, в большинстве своем считающие, что танец – очередной предлог познакомиться. Но в этот вечер они меня совершенно не заботили. Да, главное в танце – это чувствовать себя абсолютно свободно, позволить себе забыть о суете дня, о житейских проблемах. И танцевать с человеком, с которым приятно оказаться наедине. Танец - это маленькая модель жизни всего в несколько минут. Модель со своими эмоциями и переживаниями. Это гармония движений души и тела, где воедино сливаются мелодия, ритм, движения и чувства. Ночь пролетела незаметно…

28 октября 2010 года, 6:40
Из сна меня вырвал голос Франческо. Вырвал жестоко и беспощадно. Спросонья я никак не могла понять, откуда Франко мог взяться в моей квартире. Распахнув глаза, но до сих пор не проснувшись, я смотрела невидящим взглядом в противоположную стену, где на стуле лежала одежда, в которой я провела вечер в клубе. Всего через несколько секунд все встало на свои места, от чего я благодушно улыбнулась, прикрыла глазки и потянулась.
- Встаю, – не то мурлыкнула, не то крикнула сонным голосом в ответ на зов юноши. Из постели я вылезла с трудом. И, подходя к зеркалу, уже заранее морально готовилась к тому, что я увижу на месте своего отражения. Кудряшки, видимо, в дружественном жесте переплелись между собой, из-за чего волосы превратились в один большой шарик, сделав меня похожей на молодой и здоровый одуванчик. Распутать и расчесать их я не стала даже пытаться. Натянув поверх футболки и пижамных штанов мужскую рубашку, служившую мне халатом, я, громко шаркая пушистыми тапочками, сонно прошла в комнату, где на диване развалился Франческо. – Подъем, – для порядка сказала я и упала на край дивана тряпичной куклой. Глаза предательски закрывались и требовали продолжения прерванного сна. Но разум уже начинал соображать так, как подобает нормальному человеку. – Пойду, приготовлю завтрак, а ты вставай, – ухватившись за край одеяла, в которое был замотан Франко, я стянула его, направившись в сторону сначала ванной комнаты, а затем и кухни.
Отец еще спал. Лориэль придет к восьми – как раз к моменту его пробуждения. Поэтому пока передо мной стояла задача накормить нас двоих, хотя особого желания есть лично у меня не было. Поставив на плиту сковороду, я достала из холодильника необходимые для яичницы ингредиенты и решила ограничиться ей и чашкой горячего чая для Франко и кофе для себя. Через какое-то время по дому распространился аромат яичницы и кофе, и неизменная сервировочная мелодия, производимая мной же, возбуждала аппетит не хуже самых изысканных запахов свежеприготовленной пищи. – Кушать подано, идите жрать, пожалуйста, – выглянув в коридор, в очередной раз позвала я Франческо, очаровательно улыбаясь и уже практически полностью проснувшись.

Не знаю почему, но утром вечно катастрофически не хватает времени на все дела, носящие, в принципе, тривиальный характер, но являющиеся по всем законам подлости обязательными для утренних процедур: поесть, умыться, одеться, собраться… Может, это связано с особенностями сонного организма? Не знаю. Во всяком случае, к приходу Лориэль мы с Франко только и успели, что разделаться с завтраком, поболтать и, в общем-то, и все дела. Поставив в раковину грязную посуду, все чего-то щебеча на ходу, я как заводная не могла остановиться. Бегая из комнаты в комнаты и почему-то не находя свои вещи на привычных местах, изредка отвечая на вопросы сиделки отца, перекидываясь шутливыми фразами с Кикко, я отчаянно пыталась не то собрать себя, не то собрать мысли и приспособить их к работе. К моему глубокому сожалению, ни первое, ни второе реализовать не удалось. Тяжко вздохнув, я прислонилась к стене, наблюдая за манипуляциями друга.
- Да, репетиция в мои планы на сегодня входила, но… – разведя руками, я возвела глаза к потолку, судя по всему, выискивая там силы и терпение, - не факт, что репетиция была в планах у Алессо. Без него смысла репетировать нет, – не без сожаления закончила я, подходя к засобиравшемуся Франческо. – Я тебе кину смс’ку, если мы все-таки соберемся, – мило улыбнувшись, я привстала на мысочки, чтобы по-дружески поцеловать Франко в щеку на прощание. – Удачного тебе дня.
Остальную часть времени я потратила на судорожные поиски балеток для джаз-модерна, а затем и на поиски сделанного задания по музыкальной драматургии балетного спектакля, которое оказалось уже засунутым в сумку. Вообще, учась на кафедре танцевального мастерства, всегда становилось дико, когда что-то задавали, требующего не физических  затрат, а умственных. Не то, чтобы мне было лень думать, просто изложить технику танца и передать весь драматизм ситуации на бумаге весьма проблематично. После похода в ванную я поняла, что теперь окончательно опаздываю. Наскоро высушив волосы и попытавшись выпрямить их расческой, чтобы они не торчали во все стороны, я нашла в шкафу свою любимую кофту с Мини Маус, схватила сумку, со всеми попрощалась и, прыгая то на одной ноге, то на другой, натянула туфли и выбежала на улицу.

Здание академии